Это ужасно. Я не знаю, мрак. Этот кризис энергетический...

Вот-вот начнется ураган, работы море, я не могу никому позвонить и никого предупредить, что зависаю здесь: мобила улетела к звездам, сделав прощальное сальто на прощание.

Поскольку журналистов мало, пишем как многостаночник. Оправдание Ульмана (политика), падение цен на мороженое в связи с энергокризисом (бизнес), задержка на таможне 75 попугаев (общество).

А я стер за день вусмерть ботинки, загорел, успел трижды намочить майку так, что ее можно было выжимать, сушил ее и вообще день мерзкий.

Иду по улице, возле палатки сидит девушка и плачет. Подхожу, узнаю. Мороженщица говорит, что холодильные установки полетели и теперь ее уволят, партия товара гибнет, а покупать растаявшее мороженое никто не хочет. Поскольку устал жутко, достаю деньги и сажусь рядом. Лучшие полтора часа этого безумного дня: сидим под каким-то деревом, затачиваем порцию за порцией и разговариваем о...всего не перечислить.

Надо подняться и удти дальше, а сил уже нет. Просто потому, что их нет.

В редакции меня назвали бледной мокрой мышью, вручили банку шоколадного энергетика и посадили за комп.

А солнце било в глаза.

А сигаретный пепел от ветра обжигающе падал на голую грудь.

А огромное облако, бегущее по небо, напоминало о том, что жизнь не остановилась, просто я никуда не успеваю.

А телефоны, радиоприемники и телеканалы врали.

А ты...я очень надеюсь, что ты так и не смогла нынче добраться до центра, иначе я буду чувствовать себя самым последним подлецом. Извини...